От первых двух веков римской истории не осталось никаких свидетельств, касающихся обучения детей. Первое упоминание о школе относится к 449 г. до Р. X.: молодая Виргиния ходила каждый день в сопровождении своей кормилицы в школу, которая находилась между лавками на форуме. Во времена Камилла в маленьких городах Италии были школы, посещаемые детьми лучших семейств, как это видно из рассказов о школьном учителе в Фалериях, который дал римскому полководцу в качестве заложников своих учеников, и о взятии Тускулума тем же самым полководцем, захватавшим город врасплох в то время, как среди всеобщей тишины раздавались голоса школьников, громко зубривших свой урок.
Тот, кто хочет составить себе общее представление о воспитании римлянина в те времена, пусть прочтет у Плутарха, как воспитывал своего сына Катон Старший. У Катона был ученый раб, в обязанности которого входило обучение детей; но он не хотел доверять ему своего сына. Он сам взял на себя заботы о ребенке, сам учил его грамоте и праву и руководил его физическими упражнениями. Он собственноручно написал большую тетрадь, чтобы обучить сына письму. Но больше всего учил он собственным примером: как садиться на лошадь, как владеть оружием, бороться, как перебраться вплавь через речку, как переносить холод и зной — все это отец сам показывал своему сыну, никому не уступая чести научить его стать гражданином и солдатом, достойным имени римлянина. Такая чисто практическая система воспитания долгое время была обычной в хороших семействах. Если даже у ребенка не было отца, всегда находилось какое-нибудь почтенное лицо зрелого возраста, которое его воспитывало и направляло. Сын находился под постоянным наблюдением отца. Даже когда тот отправлялся куда-нибудь на званый обед, он брал его с собой. При этом всякий поступок, который мог бы осквернить чистоту и невинность ребенка, вызывал суровое наказание. Катон, будучи цензором, исключил из сената Мавлия за то, что тот среди бела дня поцеловал свою жену в присутствии дочери. В конце трапезы, в праздничные дни, обычно пели песни, восхвалявшие подвиги великих людей; наверняка в этом пении принимали участие и дети.
Такое воспитание имело то преимущество, что оно делало тело крепким, характер твердым, душу дисциплинированной и слепо подчиняющейся законам. Ему, без сомнения, Рим обязан тем, что добился владычества над всем миром, причем ни разу во время самых великих бедствий его граждане не падали духом: вторая пуническая война была самым тяжелым из таких испытаний, но она лишь укрепила удивительную стойкость и энергию римского народа. Но такая система вмела и свою обратную сторону. Практический интерес оказывался единственным руководящим правилом жизни; ничего не делалось для развития нежных свойств сердца, для того, чтобы воспитать в человеке способность к тонкому и бескорыстному умственному наслаждению. Типичный римлянин, соответствующий древнему идеалу, Катон, рекомендовал продавать раба после того, как он состарится в доме и будет не в состоянии уже больше служить; это Муммий, который со спокойным сердцем уничтожает в Коринфе чудные произведения искусства. Наступило, впрочем, время, когда греческое влияние посеяло в эти здоровые и ограниченные умы зачатки мировоззрения менее сурового и отводящего больше места идеалам.
Начиная с эпохи пунических войн видим множество признаков этого изменения. Воспитание еще сохраняет свой частный характер, власть отца еще остается неприкосновенной, но недостаток общеобразовательных идей и сведений уже начинает пополняться благодаря все усиливающемуся влиянию Греции.
Настоящее название для римской школы было luduss, а не schola. Открытие такого рода заведения не было обставлено никакими формальностями. Каждый желающий стать школьным учителем, нанимал себе лавочку где-нибудь на краю улицы, как и всякий другой ремесленник. Государство воздерживалось от какого бы то ни было вмешательства в это дело, в виде поощрения, или запрещения, или хотя бы даже надзора за школами. Отец должен был сам позаботиться о том, чтобы знать, кому он доверяет своего ребенка. В таких начальных школах обучали читать, писать и считать. Учителя начальной школы принадлежали обычно к низшему классу общества, часто это были вольноотпущенники. В семействах обучение поручалось рабу, который назывался «грамотей» или педагог. К грамоте присоединялись некоторые отрывки из законов, которые школьники зазубривали, распевая в такт. Еще Цицерон в детстве учил наизусть законы Двенадцати таблиц, но после него этот обычай исчез. Грамотность была довольно распространена среди римлян: во времена Полибия пароль передавался воинам письменно.
В лавочке школьного учителя имелась незамысловатая мебель: столы да скамьи, и только. Часто урок проходил на открытом воздухе: учитель уводил всю ватагу куда-нибудь в предместье или усаживался на перекрестке, на откосе рва, и начиналось чтение. Читать учились по складам. Сначала дети выучивались называть буквы, потом складывать их по слогам, потом разбирать целые слова и, наконец, связные предложения. Для письма употреблялись навощенные дощечки и заостренная палочка (стиль), которой выцарапывались буквы. Ребенок приносил с собой из дома эти принадлежности, иногда их нес сопровождавший его раб. При обучении письму сначала водили руку ребенка, или же учитель писал образцы, по которым тот уже сам водил; позднее ученика заставляли копировать слова и предложения. Счету учились, распевая громко: один да один - два и т. д.; затем упражнялись в умении считать по пальцам, а также на счетах, в заключение производили арифметические действия на дощечках. В этом, с прибавлением некоторых текстов и нравственных изречений (вроде тех, которые составил Катон), и заключались основы первоначального обучения.
